Николай Коляда: Пусть нам дадут жить!
читать дальшеВ Екатеринбурге начался очередной виток скандала вокруг подвального помещения Краеведческого музея. Напомним, два года там работает известный практически во всем театральном мире "Коляда-Театр" под руководством уральского драматурга с мировым именем Николая Коляды. Однако, на помещение в центре города претендуют еще и поэты из молодежного театра Любови Макаровой "Мы". В пятницу представители поэтов захватили помещение и разломали сцену. По словам Любови Макаровой, сделано это было из-за того, что она решила провести в здании ремонт, а "Коляда-Театр" должен покинуть помещение из-за эстетической несовместимости с поэтами. Прокуратура Кировского района оказалась на стороне театра "Мы" и подтвердила правомочность действий. Между тем труппа Николая Коляды считает, что действия "поэтов" в помещении больше похожи на обычный вандализм, и решила, что сдаваться рано и во вторник объявила голодовку. В чем истоки конфликта, и почему не реагирует власть? Будет ли жить "Коляда-Театр", и есть ли другие варианты для размещения театра? На эти и другие вопросы в эксклюзивном интервью Накануне.RU ответил руководитель театра, знаменитый драматург, Николай Коляда.
Вопрос: Николай Владимирович, в понедельник Вы заявили журналистам, что "Коляда-Театр" будет закрыт. Но уже на следующий день Вы все же объявили голодовку протеста. Значит ли это, что борьба продолжается и есть надежда на то, что этот театр будет?
Николай Коляда: Дело в том, что в понедельник, после посещения прокурора, у меня руки упали, сердце упало,
Фото
настроение и все прочее, и я сказал, что все, да, театра не будет. Но на следующее утро я проснулся и сказал: нет, надо что-то делать! Нельзя просто так отдавать свое, просто так вот взять и отдать. Любимое, выстраданное, выстроенное с таким трудом. Я ведь не бьюсь именно за это помещение. Я не хочу обязательно здесь оставаться. Если здесь хотят сделать какой-то ресторан или ночной клуб – то бог с ними, пусть они делают, что хотят. Но пусть и нам дадут жить.
Сейчас и министр культуры Свердловской области, и начальник городского управления культуры говорят: Коляда, да мы даем тебе помещение, мы дадим. Но я не могу сразу переехать в новое помещение, тем более, что оно находится под судом. Там полгода будут выселять тех, кто там сейчас. И потом, это же театр. Нужно выстроить сцену, сделать фойе. Люди же не просто так приходят, отдают 200 руб. ни за что. Они приходят, так для них и условия должны быть, а не бомжатник какой-то. Здесь мы строили месяца три или четыре, прежде чем открыли сезон. Проблема не решается, вопрос не решается никоим образом, и мы решили устроить такую вот акцию. Голодовку. Пускай решают. Они должны сделать. Россель должен сделать, или Чернецкий, или черт его знает, кто, но должны сделать!
Вопрос: Насколько я знаю, Вам помещение предлагали помещение, в частности депутат Госдумы? Может ли устроить этот вариант?
Николай Коляда : Все правильно. Рядом с депутатской Ройзмана, он строит Музей замечательных художников Екатеринбурга. Это сейчас обычная коробка – там нет ни отопления, ни света, ничего. Он меня завел и сказал: Коля, если тебе надо помещение, чтобы хоть складировать пока вещи театра – на три месяца тебе место есть. Через три месяца мы будем его достраивать, делать евроремонт. Но сейчас ты можешь тут пока переждать. Я сказал, мол, спасибо, хоть какая-то зацепка. Но через три месяца мне куда? К вокзалу перебираться, потом еще куда-то, а потом еще и еще?
Вопрос: За счет чего существовал Ваш театр?
Николай Коляда: В театре на сегодня работает 44 человека. Мы – коммерческий, частный театр. Мы зарабатываем нашу зарплату только благодаря проданным билетам. Если я сейчас объявлю, что все, товарищи, полгода мы будем ждать новую сцену, то за это время люди либо разбегутся, либо вымрут. Какие-никакие, путь не очень большие, но деньги они получали здесь, в этом театре. Мы по большей части не ради денег работали. Мы удовлетворение получали, удовольствие от работы. У нас всю жизнь аншлаги были, всегда за месяц вперед все билеты были проданы.
Кому мы мешали? Мы мешаем только тем дяденькам в черных пиджаках, которые стоят за Макаровой. За ней стоят точно. Не может быть, чтобы она сама была такая крутая. Не может быть, что какой-то бабушке дают 500 кв. м. У нее же ни коллектива, ничего, а ей для сдачи в аренду дают такое помещение в центре города. Это из-за чего? Почему ей дают, а мне нет? Я тоже буду в аренду сдавать, раз уж на то пошло. Той же Макаровой.
Фото
Вопрос: Существует ли театр Макаровой "Мы" в реальности?
Николай Коляда: Да как только нас выгонят, ее закатают в асфальт. Она будет скромно сидеть в маленькой комнатке. Она сейчас одна, но ее постоянно представляют разные адвокаты. У нее нет ни спектаклей, ни труппы, вообще никого. Есть бумаги, и есть Макарова. И есть люди, которые стоят за ней. Я был в Госкомимуществе год назад, и там один достаточно крутой человек, бандюган с Уралмаша, мне сказал: что ты привязался к этому помещению? Ты разве не понял, что за него уже заплачено и оно уже куплено? А я не понимаю. Почему меня под зад? Пусть чиновники разбираются, потому что это – позор для Урала.
Этот театр в городе знают и любят, и когда приходится идти на голодовку – это просто бред и позор. И не только для Урала, но и для России.
Вопрос: С министром культуры Свердловской области Натальей Ветровой беседы уже были по поводу сложившейся ситуации?
Николай Коляда: Да, были. Она говорит, мол, все в порядке, я уже позвонила Молоткову (областной министр госимущества, - прим. ред.), он сказал: вы же согласны на это помещение? Я ответил: да, да, хорошо, конечно, а вы знаете, что оно под судом? Мне в ответ: Николай Владимирович, это быстро, 24 числа уже суд. Я говорю, что суд предварительный, а она все свое: нет, нет, не предварительный, окончательный и их за два дня тут же выселяют. Я подъехал к этому помещению на Карла Маркса, 22. Там внизу автошкола, евроремонт сделан. Наверху какая-то лотерейная компания. Справа продают презервативы, слева – цветы. Там все сдано под завязку в этом помещении и никто не собирается выезжать. Называется все это ООО "Достояние Урала". Вот оно - достояние Урала – сдавать все в аренду можно, а платить не хотят. И всем на это глубоко нас…ть.
Тот же Молотков разве не знает, что памятник архитектуры нельзя сдавать в аренду? Тем не менее, все сдано. Но Ветрова говорит, мол, все в порядке, мы же вам дали помещение. Что дали? Там еще вилами на воде писано. И сама же добавила, мол, Молоткову уже много заявок на этот дом поступило. Правильно. Страху нагоняют. Мол, не согласишься – отдадим другим.
Вопрос: В чем истоки конфликта вокруг этого помещения?
Николай Коляда: Тут когда-то во время перестройки был "поэтический театр Мы". Когда вот этих поэтов не издавали, у них был такой "подпольный" театр. Помню, один спектакль я видел в ДК Дзержинского году где-то в 1987. Входили девочки в черных водолазках и читали "проникновенно" стихи, со свечой туда-сюда пройдут, музыка "блюм-блюм". Чушь какая-то несусветная. Но, по крайней мере, была труппа какая-то. Это был самодеятельный театр. Днем эти люди работали на заводе, вечером занимались.
Прошло время, все это рухнуло больше 10 лет назад. Люди поняли, что нужно деньги зарабатывать, а не самодеятельностью заниматься. Все рухнуло, все разбежались. Вот Макарова и сдала в аренду. Одним, другим, третьим. Театра тут не было. Лет семь назад было грязное, гнусное помещение – мы тогда здесь журнал "Урал" обсуждали. А два года назад она позвонила мне. "Я знаю, что вы ищете помещение для театра, а у нас большие долги по арендной плате. Пожалуйста, если вы заплатите за них, то я вас пущу к себе. Я хочу, чтобы здесь был театр" И я поверил ей. Надо было, конечно, сразу с юристами подписать договор, а мы бумажку какую-то подписали. Оказалось, что она вообще не имела права сдавать в аренду. Я откуда знал? А бумажка оказалась филькиной грамотой. Тогда я этого не знал.
Был у нее долг 80 тыс. руб., я ей их дал, она пошла, заплатила. В помещении стояла вода, не было света – во время ремонта в Краеведческом музее сожгли какую-то аппаратуру. Она сказала, что для того, чтобы сделать свет, надо заплатить 50 тыс. руб. Я ей еще деньги дал – на следующий день зажегся свет. Те, кто сидел до нас четыре месяца, ей заявили: света нет, мы за аренду не будем платить. Мы сами сделали ремонт косметический, купили те же стулья. Аппаратуру я купил за 10 тыс. евро – занял денег. Все купили, все сделали, начали работать. И 1 декабря я получаю бумагу: "Прошу освободить помещение, мы не сходимся по эстетическим принципам".
Как только она увидела, что ко мне идут люди, у нас стало чисто и аккуратно – сразу "вон отсюда". Я ей в ответ: отдавай тогда деньги, которые я дал. Она, естественно, отказалась. И пошли махаться с тех пор. До сих пор идут суды и пересуды. Проводилась в свое время предвыборная кампания, были тут Баков и Бурков, который в свое время в Госкомимуществе был. Они под себя начали грести. У нее у самой давно практика была – выкручивалась за счет других людей, а потом их выкидывала. Она вообще-то создает впечатление какой-то несчастной женщины. Но на самом деле это такая .... Вы только посмотрите, что она сделала со сценой! Это явно ни в театр, ни в поэтический центр не вписывается. Окна нам закрасили, нарисовали рожицы на стенах, все развалили. Доски ломали через колено!
Фото
Вопрос: Представители Ваших противников утверждают, что это – часть начатого ремонта. У Вас есть опыт ремонта театральных помещений. Правдоподобна версия ремонта в данном случае?
Николай Коляда: Абсолютно нет. Это очевидно. Я не могу даже фотографии смотреть – я их к себе в "Живой журнал" выставил и теперь, когда я попадаю на свою страницу, я не могу смотреть, у меня слезы наворачиваются. Мальчишки-актеры плакали, когда мы ворвались через окно.
(От редакции: в театральном мире есть много традиций. Одна из них – бережное отношение к сцене в время ремонта. Крайне редко ее ломают, обычно – аккуратно разбирают. Для театралов – это проявление уважения к тем, кто играл на этой сцене)
Вопрос: Кто-то уже проявил свою поддержку из чиновников, кроме "своеобразного вмешательства" Натальи Ветровой?
Николай Коляда : Все власть имущие только руками развели. К нам только Ройзман и Буткевич приезжали, единственные, кто пытаются поддержать и помочь. Илья Буткевич вообще сейчас в кардиологии находится, ему там какую-то пункцию делали – сбежал из кардиологии, с женой к нам приехал, чтобы хотя бы подсказал нам, что и как делать. Пришла какая-то женщина, положила 1 тыс. руб., заплакала и убежала. Девчонка пришла – 800 руб. принесла, мол, все, чем могу.
Самое смешное, что у нас от того же губернатора есть три премии!!! Когда надо сказать, что у нас есть что-то, какое-то культурное достояние на Урале – вот, Коляда, драматург, "Коляда-Театр".
Вопрос: Какие проекты оказались под угрозой срыва?
Николай Коляда: Я хотел за полгода сделать и поставить свою пьесу "Букет", поставить Теннеси Уильямса "Трамвай "Желание", поставить "Гамлета" Шекспира, "Театр.doc" Саши Архипова. Мы работаем очень быстро, нам надо, чтобы были постоянно новые спектакли в репертуаре, потому что мы зависим от кассы. Сейчас это все накрывается, видимо.
Вопрос: В Екатеринбурге уже есть прецедент Музея молодежи, который был закрыт как раз из-за имущественного конфликта. Молодежный кино-клуб "ПВ" также прекратил свое существование. Как Вы считаете, кому-то, кроме посетителей музеев и театров, культура нужна?
Николай Коляда: Я не знаю… Например, Турышев получил театр маленький, сделал там "Театрон", но он получил уже предписание о выселении. Мне уже сказали, мол, поедешь в помещение театра "Театрон". Я не поеду, я не хочу, чтобы мои проблемы решали за счет Турышева. У "Волхонки" тоже беда – аренда стоит 50 тыс. руб. У них вся труппа – 13 человек. Театр тоже загибается. Получают если по 300 руб. в месяц – то слава Богу. А так – бегают по халтурам. И ладно бы мы не доказали свою жизнеспособность. У нас за два года сделано 16 спектаклей. К нам идет народ, и будет идти, если будет куда. Опрос на телеканале "Ермак" показал, что 87% горожан считают, что "Коляда-Театр" нужен городу . Во время пресс-конференции женщину, проходящую мимо, спросили, как она может прокомментировать происходящее – она сказала "Это позор для Урала, мне стыдно".
Вопрос: Как Вы оцениваете свои перспективы?
Николай Коляда: Не знаю… В тумане все…
Цитата с Интернет-дневника Николая Коляды: "Мы объявили голодовку. У нас нет дома, нет крыши над головой, театру никто не предлагает помещения, все, что говорится - неправда, все помещения, о которых идет речь - под судом и освободятся не ранее, чем через полгода, а после этого - там надо делать ремонт. Мне предлагают остановить на год работу театра.
Нам не остается ничего - мы будем сидеть на улице и ждать, что вопрос наш решится чиновниками".
PS: Интервью было записано в помещении "Коляда-Театра" около одиннадцати часов вечера во вторник. А в час ночи в театр пришел прокурор Кировского района и попросил немедленно освободить помещение. Ночь работники театра провели на улице рядом с входом, кутаясь в одеяла.